+7 (925) 772-51-77



E-mail: koni-sport@mail.ru

   Новости      Статьи      Энциклопедия      Фотогалерея      Форум      Оплата, доставка, обмен, возврат      Контакты   
    К А Т А Л О Г
Для лошади
Для всадника
Уход
Подкормки и корма
Ветеринария
Ковка
Бега и драйвинг
Для конюшни
Книги
Сувениры
Комиссионый
Каталоги
Цвета
Лошади
Награды
Вестерн
Подарочные сертификаты
Для тренировок РАЦИИ




Яндекс.Метрика



  Главная       Статьи      Книги      Князь С.П. Урусов. Книга о лошади. Знаменитая книга князя Урусова.

Предисловие к 3-му изданию.

Отсутствие в русской специальной литературе полного научно-практического курса по коннозаводству и коневодству послужило поводом к изданию тринадцать лет назад “Книги о лошади”, составленной по третьему немецкому изданию “Das Buch vom Pferde”, которое разошлось в Австрии и Германии в огромном количестве экземпляров. Мы думали, что простой перевод сочинения Графа Врангеля, пользующегося не только у себя на родине, но далеко за пределами её, заслуженной известностью, вполне удовлетворит интересующихся, но, приступив к работе, мы убедились, что условия нашей жизни, с её климатическими, почвенными, экономическими и иными условиями, требуют значительного изменения немецкого подлинника; к тому же плохое знакомство автора с нашим русским коннозаводством, наряду с характерными у нас особенностями туземного конеразведения, в значительной мере умаляли достоинство иностранного сочинения.

В России, стране по преимуществу земледельческой, где конское население составляет больше половины всего конского поголовья целого Мира, давно назрела потребность в популярном сочинении, приспособленном к местным условиям.

Исходя из вышеизложенного, мы значительно изменили и дополнили соответственным образом почтенный труд графа Врангеля, сохранив, по возможности, порядок принятого им изложения и самый характер этого исследования. Сверяя немецкий подлинник с первым русским, переработанным изданием, читатель без сомнения убедится, что “Книга о лошади” издания 1898 года никаким образом не может быть названа только переводом.

Не оставляя за собой права судить, до какой степени успешно выполнена нами задача этого сложного компилятивного труда, мы не можем, однако, не заметить, что все первое издание быстро разошлось, и такой блестящий Ир, оказанный ему, заставил нас в 1902 году приступить ко второму издания еще значительнее переработанному, дополненному и исправленному.

Занимаясь в то время исследованием туземных пород лошадей, изучая по новейшим данным механизм движении лошади с помощью хромофотографии и всего, что касается статики и динамики скелета, разрабатывая вопросы оценки лошади путем измерений и вопросы искусственного оплодотворения, мы дополнили соответствующая главы нового издания, придав им иной порядок и ввели несколько совершенно новых глав, о выдержке призовой лошади, животном интеллекте и проч.

Второе издание нашей “Книги о лошади” было встречено на книжном рынке с еще большим вниманием, чем первое и в настоящее время не имеется более в продаж.

Такой необычайный успех достаточно объясняет желание наше выпустить в свет настоящее, третье издание.

Однако за эти восемь лет наука о лошади заметно двинулась вперед и русское культурное конеразведение сделало крупный шаг по пути прогресса.

Это обстоятельство вынудило нас коренным образом переработать предыдущее издание и приступая к этой новой работе, мы задались целью в одном сочинении собрать все наиболее капитальное, что появилось за последнее время в иностранной иппологической литератур, чтобы дать читателю возможность обстоятельно ознакомиться с предметом.

Итак, взяв за основание второе русское издание “Книги о лошади”, мы дополнили ее работами всех новейших авторитетов в области иппологии и вложили в нее весь наш слишком четверть вековой личный опыт.

Избалованные выдающимся успехом, выпавшим на долю первых двух изданий, мы надеемся, что и эта работа наша встретить столь же внимательный Ир у всех коннозаводчиков, коневодов, коневладельцев и любителей лошади.

Князь Сергий Урусов.

С.-Петербург. Октябрь 1911 года.
 
 

Введение.

Лошадь благороднейшее и полезнейшее из домашних животных. Это прекрасное создание Творца, как говорит Carl Cathcart „даровано нам для извлечения выгод и богатств в земледелии и торговле, для удовольствий и комфорта в мирное время и для поддержания нашего могущества во время войны".

Экономическое, политическое и вообще государственное значение коневодства общеизвестно еще со школьной скамьи, а между тем лошадь, не будучи одарена природой божественным даром речи, этим самым лишена возможности упрекнуть человечество, с полным основанием, в самой черной неблагодарности.

Хозяин никогда не откажет своей корове в особом внимании, так как плохой уход за нею не замедлил бы себя проявить уменьшением удойливости и таким образом наказал -бы его за беспечность. Точно также не рискнет хозяин посягнуть на корм мясного скота, так как это отразилось бы на его живом весе, который выражается в копейках и рублях. Совсем иначе поставлена, к сожалению, лошадь, этот верный, покорный друг и помощник человека.

Небрежное или неумелое отношение хозяина отражается на работоспособности и продуктивности лошади не столь рельефно, и может быть именно поэтому не только малоинтеллигентный коневладелец, но зачастую и просвещенный спортсмен грешат ежедневно против основных правил ухода за лошадью.

Помимо множества предрассудков и рутины, властно царящих в нашем коннозаводском деле, у нас еще не выработался сколько-нибудь установленный взгляд на назначение лошади в связи с её внешними признаками. Только у нас идет еще речь о каком-то универсальном животном, которое в силу требования данного момента, должно будто бы приспособляться к различным назначениям. Не представляя своей службой обособленного объекта, оно должно возить, по народной мудрости, „воду и воеводу".

Плохое знакомство с учением об экстерьере и с разведением пород, а также страсть к быстрому улучшению путем скрещивая, привели к тому, что почти все туземные породы, разводившиеся на Руси и созданный разумом веков теперь совершенно исчезли, превратившись в пестрых метисов, неспособных передавать свои качества потомству.

Несомненно, что в преобладающем большинстве случаев незнание служить главным препятствием к целесообразному разведению лошадей и рациональному уходу за ними. Вполне справедливо считать невежество и предрассудок самыми лютыми врагами лошади.

Много ли у нас коннозаводчиков, достаточно знакомых со своим делом? Число их, смеем думать, весьма ограничено. А что же сказать о нашем главном коневладельце, о крестьянине, на долю которого приходится 86% общего числа лошадей, населяющих Россию?

Чтобы устранить это зло, чтобы с надеждою на успех, во всеоружии выступить с ним в борьбу, необходимо распространить основательные знания среди лиц, занимающихся лошадью и пользующихся её услугами, будь то коннозаводчики, коневоды или просто коневладельцы всех сословий, живущее в городах или деревнях.

Способствовать этому есть прекраснейшая и благороднейшая задача, а потому мы и позволяем себе выступить с настоящим трудом, в который вложен наш слишком четверть вековой опыт.

Никто в мире не богаче нас лошадьми, так как конское население России составляет большую половину такового на всем земном шаре, но в то же время никто и не беднее нас сведениями по коннозаводской науке.

Никакая другая отрасль животноводства не представляет столь широкой арены для любительства и дилетантизма как конеразведение! “Больше света” сказал великий мыслитель XVIII столетия и пусть слова эти будут девизом всех, кто имеет дело с лошадью.
 
 

Глава 1. Лошадь, её происхождение, история и разновидности.

Лошадь (Equus) принадлежит к отряду непарнокопытных (Peris-sodactyla), большой когда-то группе животных, имеющей ныне лишь весьма немногочисленных представителей и составляющей строго ограниченное семейство однокопытных.

Наиболее характерной особенностью данного семейства служат ноги, имeющие только один вполне развитой палец, снабженный копытом. Этот признак отличает его от всех остальных непарнокопытных. Раньше всего в скелете бросается в глаза длинный, вытянутый череп, где только треть приходится на мозговую часть, а две трети на лицевые кости. Что касается зубной системы, то в каждой половине верхней и нижней челюстей имеется по три резца с ровной поверхностью и поперечно-овальной ямкой, по шесть (или семь) длинных зубов с извилистыми складками эмали на жевательной поверхности и по одному маленькому, немного загнутому тупо-коническому клыку, который, впрочем, может и отсутствовать. Из органов пищеварения особенного внимания заслуживает узкий пищевод, отверстие которого в желудок снабжено клапаном. Сам желудок представляет простой небольшой мешок неразделенный на части, продолговато - округлой формы. Желчного пузыря нет. Слепая кишка сильно развита. Ядра заключены в мошонку, матка двурогая, послед диффузный. Мозг относительно мал и полушария большого мозга, покрытые извилинами, не прикрывают мозжечка. Но это однако не мешает лошади иметь достаточно развитые умственные способности. Из чувств наиболее развит слух, а затем зрение и обоняние.

Шея удлиняется, образуя гриву; хвост точно также покрыт длинными волосами; голова удлиненная с большими выразительными глазами, широкими ноздрями и заостренными, подвижными ушами; шея длинная, мускулистая; туловище округленное; ноги высокие, умеренной толщины, стройные; первого и пятого пальца нет, а от второго и четвертого существуют лишь зачатки в виде палочкообразных (грифельных) костей, пястны, плюсны, прилегающих к толстой пястной или плюсневой кости сильно развитого среднего пальца, конец которого одет в копыто; на внутренней стороне запястья и пяток находятся роговые мозолистые шишки.

На основании мозолистых шишек на конечностях, степени развития волос на хвосте и их окраски — немногочисленные виды лошади могут быть разделены на два или три подрода. К первому относится собственно лошадь (equus), с шишками на всех четырех ногах и с сильно развитыми волосами на хвосте; ко второму принадлежит осел (asinus) с шишками только на передних ногах и с хвостом, покрытым длинными волосами (квагга и дау), преимущественно лишь на конце; наконец, в третий подрод можно выделить, так называемых тигровых лошадей (hippotigris). В смысле окраски шерсти у домашних лошадей наблюдается нередко возвращение к признакам предков. К таким явлениям атавизма относятся появление у лошадей светлых мастей темной полосы вдоль спины, иногда с полосами на плечах и на конечностях, на подобие браслетов. Многие склонны видеть и в мастях с яблоками — остатки полосатости.

Вопрос о происхождении лошади еще далеко не решен, хотя сравнительная анатомия в связи с палеонтологией и геологией рассеяли до некоторой степени существующий мрак.

Наиболее отдаленным предком нашей домашней лошади и некоторых других копытных следует признать палеотерия, вымершее животное третичного периода из отряда копытных; остатки его впервые были изучены и описаны знаменитым Кювье. Далее вероятные прародители нашей домашней лошади особенно подробно изучены на ископаемых остатках в третичных отложениях Америки, где жили млекопитающие, похожие на лошадь, все вымершие еще до открытия Америки Колумбом. Первоначальные, еще не найденные прародители лошади имели, по мнению Марша, по пяти пальцев на передних и задних ногах; самый же древний известный прародитель-eohippus из южного Эоцена, был ростом не более лисицы и имел на передних ногах по четыре хорошо развитых пальца и зачаток пятого, а на задних по три. — Выше в Эоцене находятся остатки orohиppus, размерами тоже не более предыдущего, но с четырьмя пальцами на передних ногах и тремя на задних. — В верхнем Эоцене встречается epиhиppus с такими же ногами, но отличающийся по зубам. На границе Миоцена найден mesohиppus, величиной с овцу, с тремя развитыми и одним зачаточным пальцем на передних и тремя на задних ногах, несколько выше имеется mиohиppus или anchitaerium, у которого грифельная косточка пятого или наружного пальца уменьшилась до короткого зачатка. В Плиоцене изобиловал protohippus или hipparion, точно также вымершее животное третичного периода, происшедшее наравне с лошадью от вышеназванных ископаемых величиною с осла, с тремя пальцами на передних и задних ногах. Гиппарион или Гиппотериум числится в списках родоначальников лошади, хотя и жил в пределах нынешней Персии одновременно с нею. Еще выше в Плиоцене, появляется близкий родственник современной лошади, род pliohippus с одним развитым пальцем, и наконец еще выше — настоящая лошадь величиною с современную.

Даже недавно открытый нашим знаменитым исследователем Пржевальским вид дикой лошади Джунгарской солончаковой степи, хотя и представляет собой совершенно самостоятельный вид (см. рис. 1), рассматривался все-таки некоторыми учеными, как возможный прародитель современной лошади. Хотя Пржевальскому и не удалось лично видеть дикую лошадь—но со слов местных жителей, по шкурам и черепам он составил в 1881 году довольно полное описание. В Петербурге, в Музее Императорской Академии Наук выставлено чучело лошади Пржевальского, но по описанию, сделанному Поляковым, и по единичному экземпляру трудно делать обобщения. На Всероссийскую Нижегородскую выставку 1896 года, должны были быть доставлены из Закаспийскаго края 6 таких лошадей и нечего говорить, на сколько такая группа была бы интересна с чисто научной точки зрения, но к сожалению лошади эти, не перенеся тяжести неволи, — пали в пути.



— Пишущий эти строки, распорядитель 43-й группы на выставке, где должны были выставляться лошади, принял все зависящие от него меры, чтобы сохранить их шкуры и кости для предоставления в распоряжение музея этой бесценной коллекции.

Что касается первоначальной области распространения лошадей, остатки которых мы впервые встречаем в третичных пластах, то в качестве таковой следует считать наибольшую часть северного полушария. В Европе дикие лошади вымерли, как можно предполагать, не особенно давно, в Азии же и Африке они водятся и в настоящее время, живя табунами в горах и высоколежащих степях. Во многих местах Америки, Австралии и юго-восточной Европы встречаются одичавшие лошади. Живущий с незапамятных времен в диком состоянии Тарпан принадлежит скорее к числу сказочных животных, еще далеко не достаточно исследованных, и в западной Европе о нем имеют самое смутное представление, у нас же в Московском зоологическом саду жил один экземпляр, доставленный туда и. H. Шатиловым, но по нем трудно судить о расовых признаках всего вида которого он, по-видимому, был не вполне блестящим представителем.

В какую эпоху произошло приручение лошади неизвестно, но это животное мы видим уже на заре исторической жизни людей. Лошади суждено было неотступно следовать за человеком и делить с ним. все невзгоды его кочевого образа жизни. Этому благороднейшему из животных пришлось во все времена играть выдающуюся роль; количеством лошадей определялось благосостояние народов, оценивалось их могущество; в нем видели мерило развития государственности. Без лошади немыслимо было бы великое переселение народов, невозможны были бы и войны. Любопытно, что некоторые народы, с целью умерить воинственный пыл и упрочить мирные отношения, строгими законами запрещали конеразведение или стремились всячески затруднить выращивание лошади.

Вообще при настоящем уровне наших знаний крайне трудно ориентироваться в таинственной дали доисторических времен. Самые первые данные о лошади мы находим в священной книге древних иранцев (современных парсов)— “Зендавеста”. Из неё мы узнаем, что уже у этого народа имелись прирученные лошади. Бунзен полагает, что за десять • слишком тысяч лет до потопа (9252 г. до Р. X.) лошади уже были домашними животными. Если даже усомниться в безусловной точности этих данных, они все же говорят в пользу того предположена, что еще за долго до потопа лошадь служила человеку.

Вскоре после потопа произошло великое переселение народов, а вместе с ним и прирученной лошади. Вследствие привычки почитать Азию колыбелью всего живущего на земле, мы отожествляем частичное переселение в Европу во время ледникового периода с общемировым распространением органических видов и может быть вследствие этого многие ученые вообще склонны были всех европейских лошадей считать азиатского происхождения. Кроме некоторых специально палеонтологических данных, закреплявших такое убеждение, в пользу последнего имеются и разного рода другие соображения. Азиатских материк. представляет собою главную массу континента, в сравнению с которым Европа является лишь полуостровом. Творческая сила природы прямо пропорциональна сумме всех тех условий, которые необходимы и благоприятны для создания животного организма; условия эти в свою очередь, находятся в неразрывной связи в зависимости от количества элементов материи.

Даже при одинаковых климатических и прочих условиях животный организм скорее может развиться в бесконечных равнинах Аз, чем в относительно малой Европе.

Беглый взгляд на историческое и доисторическое прошлое знакомит нас с беспрерывным рядом перекочевок и движений из Азии. Та сила, которая заставляла животный мир расходиться от центра, заставила в том же направлении двигаться и лошадей.

Чтобы судить об азиатском происхождении современных конских пород, необходимо раньше всего, возможно подробнее, изучить азиатские послетретичные породы, так как он должны заключать, без сомнения, коренные признаки, свойственные и нашим предполагаемым выходцам из Азии, изучить строение современных азиатских лошадей, сравнить наконец те и другие остеологические остатки с костями ископаемых и современных нам лошадиных пород. Попытку в этом направлении сделал Черский в описании коллекции послетретичных млекопитающих, собранной новосибирской экспедицией (1885—86 гг.).

Значительный процент крупных лошадей между сибирскими послетретичными указывает на существование в то время особой сибирской расы, ныне безусловно не существующей. Если припомнить, что в настоящее время высокорослая лошадь живет преимущественно в западной Европе и сопоставить этот факт с исчезновением данной расы в Сибири, то предположение, что она эмигрировала в Европу вследствие тех или иных причин, может быть и в ледниковый период представляется вероятным. В пользу такого предположения говорит и то обстоятельство, что остатки этих рас почти все найдены были на материкe (система реки Лены), а не на островах, откуда эмиграция была бы крайне затруднительна. Сибирские послетретичные лошади были преимущественно толстоногие и это точно также подтверждает до некоторой степени вышесказанную гипотезу.

Во всяком случае вопрос о первоначальной родине современных лошадей остается открытым, так как все гипотезы, высказываемые по этому предмету, недостаточно обоснованы и не вполне объясняют всю массу фактов и явлений, установленных в последнее время.

Новейшие данные, добытые палеонтологией и геологией, делают несомненным, что в Европе до переселения народов из Азии была своя диллювиальная лошадь и если азиатское происхождение нашей северной лошади, воспетой скандинавскими сагами, вероятно, то все же оно ничуть не исключает возможности, что этот прирученный пришелец встретил в Европе себе родственную, дикую лошадь, частью ушедшую раньше человека из становившейся изо дня в день все более нелюдимой Азии, в более теплые и богатые растительностью области Европы, частью же, быть может, и совершенно местного происхождения.

Так или иначе, но около четырех тысяч лет до Р. X., когда последовало вторжение в Индию, там уже имелась прирученная лошадь, как говорят нам четыре книги Veda. Из них мы узнаем еще, что лошадь эта была мелка и все ухудшалась, что разумеется следует отнести за счет неблагоприятных климатических и кормовых условий Индии. Между тем страны, лежащие на восток, уже в то время считались родиной лучших лошадей, игравших весьма видную роль во всех преданиях индусов.

Из “Зендавесты” нам известно, что еще за пятьсот лет до Р. X. индусам были знакомы военные обозы. Жертвоприношения лошадьми существовали у них с самых отдаленных времен. Любопытно, что в гимне “Acreemehda” совершенно определенно выражено, что у этих лошадей было всего 34 ребра. Так как кости приносимых в жертву животных всегда сосчитывались, причем счет ребер у крупного и мелкого скота точно сходится, то и это обстоятельство заслуживает быть отмеченным, так как у лошадей восточного происхождения часто наблюдается 17 пар ребер к 6 поясничным позвонкам.

Китайцы, отделившиеся еще до потопа от своих родоначальников, уже тогда владели лошадью, как это доказывается их старинными иероглифами. В третьем тысячелетии до Р. X. можно проследить существование лошади в египте, но в египетских иероглифах изображение лошади отсутствует. Таким образом есть основание предполагать, что она первоначально там не водилась. Во времена евреев, однако, в египте было много лошадей. известно, например, о переселении Иосифа к Иордану “со многими конскими повозками”, что было приблизительно за две тысячи лет до Р. X. Нельзя точно также не указать на такие же повозки фараона, так трагично погибшие в Красном морe, и на 60 тысяч всадников и 12 тысяч военных повозок Сезостриса.

Очень рано владели лошадью и финикиане, ввозившие их из Каппадокии, славившейся своим коневодством. Имеются указания о южном Вавилон, как о местности чрезвычайно богатой прекрасными лошадьми. Один лишь градоначальник Вавилона имел 800 случных жеребцов и 1600 заводских маток.

Блестящим было коневодство и в Греции, и Македонии. Олимпийские игры ясно указывают, как высоко ценили древние греки хорошую лошадь и греческая мифология вполне подтверждает древность местного коневодства. Созданная Нептуном лошадь называлась “Орионом”, передние ноги она имела человеческие и обладала даром речи. В честь Нептуна справлялись в Аркадии праздники, носившие название “Hippocration”. Первые наездники были центавры. Самое имя бога войны Марса весьма похоже на кельтское “Marke”, что значит лошадь.

В высокой степени интересным является коневодство Селамо, одного из величайших и выдающихся коннозаводчиков всех времен. Как муж царицы Савской и зять египетского царя, Селамо имел возможность вывозить из Египта в Палестину все лучшее, несмотря на строгое наблюдение древних египтян, вообще восстававших против вывоза от них лошадей. Из писем Эмира Аб-дель-кадера к французскому генералу Дома мы узнаем много интересного о коневодстве в Палестине времен Селамо. Следя за коневодством арабов, Селамо нередко дарил им жеребцов, преподавая ряд советов, как следует разводить и выращивать лошадь.

В благодарность за одного такого жеребца, с которым, как говорит Аб-дель-кадер, в быстроте не могли соперничать “ни зебра, ни страус, ни дикая коза”, вся порода, произошедшая от его потомства, названа была Jadil-Radic. Достоверно установлено, что Селамо владел огромными конскими заводами и вел с Египтом систематическую торговлю лошадьми. Чтобы составить себе понятие о ценности его лошадей, укажем на то, что за каждую голову, ввозимую в Египет взималась пошлина в размере 150 серебряных монет. Упряжных лошадей у Селамо было четыре тысячи, верховых 12 тысяч и повозок 1400. Лошади его славились красотой и быстротой, то есть теми качествами, которые только и требовались в то время, когда в больших размерах выращивалась исключительно, так называемая, боевая лошадь. Если мы вспомним, что отсутствие путей сообщения и чисто местный характер торговли того времени исключали необходимость срочного движения товаров, то будет ясно, что верблюдам и волам отдавалось для подобной работы предпочтете. Есть полное основание предполагать, что благородный конь пустыни, блестящая арабская лошадь, которой суждено было сыграть такую важную роль в образовании многих современных пород, произошла именно от лошадей Селамо.

Упомянем еще о славных лошадях дневного Рима, северного побережья Африки, о которых Публий Вегеций говорит, что они испанского происхождения. Особенно интересной для нас является скифская лошадь. Скифы разделялись, как известно, на многие племена, обитали на севере Черного моря и по обеим его сторонам; они были по преимуществу всадники, жили в повозках, окруженные лошадьми, нередко спали на коне, питались кониной, пили конское молоко, носили панцири из конских копыт, а кожу употребляли на одеяние. При погребении лошадь всегда закалывалась и хоронилась вместе с её владельцем, так как должна была ему служить и за гробом. Скифская лошадь в окрестностях Каспийского моря с её длинной кудрявой гривой, считалась чрезвычайно выносливой, но упрямой, и этот недостаток был причиной, что скифы кастрировали жеребцов, предпочитая держать кобыл. Император Проб отыскал у скифов лошадь, которая, по удостоверению многих, могла в течении 8—10 дней ежедневно проходит 20 миль. От этих лошадей ведут свое начало все наши степные разновидности и венгерские лошади.

После триумфального въезда Суллы (138—78 до Р. X.) в Риме впервые появились Парфянские лошади и ознаменовали своим появлением усиленное развитие конских ристалищ в цирках. В колесницах, в скачке—всюду новые лошади оказывались лучшими и мы видим часть Римской кавалерии времен Юлия Цезаря, уже сидящей на выводных из Парфии конях (Caesar Julius. “De bello gallico”. Historia belli civilis).

Нашлись наблюдательные римские проконсулы, которые подметили секрет успеха Парфянских лошадей и впервые начали подвергать своих заводских лошадей обязательной скачке.

Между прочим осталось сведение, что для испытания этих лошадей в Риме была проложена прямая дорожка длиною на нашу меру 865 саж., усыпанная песком, которую лучине скакуны у римлян проходили в 2 м. 21 сек. приблизительно, по песочным часам. (Еженедельник охотников до лош. 1823 г. кн. 1).

Древнегерманскую лошадь мы впервые узнаем во времена Цезаря, который, прикладывая их быть может к масштабу облагороженных римских лошадей, был о них не высокого мнения. Вобщем германская лошадь близко походила на лошадь гуннов; она имела, стало быть, большую, тяжелую голову, широкие скулы, небольшие ноздри, длинную гриву, горбатую спину и впалые бока. Несомненно, что эта же лошадь водилась на Дунае и жила еще во времена свайных построек, что совершенно подтверждается произведенными раскопками.

Насколько возможно обозреть историю лошади, то почти всюду встречалась малорослая лошадка, лишь местами улучшенная путем скрещивания. От всех этих персидских, египетских, скифских и арабских лошадей, пони с греческих островов и лошадей времен свайных построек ведет свое начало большинство современных нам пород.

Как ни различны между собою все эти типы, в сущности они весьма схожи, наиболее древни и причисляются к восточной или ориентальной ветви, в отличие от которой образовалась западная или окцидентальная лошадь, иначе называемая норийской.

Два типа эти настолько различны и самостоятельны, что некоторые иппологи делят все конские породы на две категории: лошадь легкая, восточного типа (Equus parvus) и тяжелая, западного или норийского типа (Equus robustus). Западная лошадь ведет свое происхождение от дикой горной лошади Альпийских стран. Степень древности этой ветви точно установить не представляется возможным, но известно, что в 57 году до Р. X. Юлий Цезарь нашел в Галлии “крепкую, выносливую местную породу”, без сомнения коренную форму нынешней лошади. Профессор Неринг делит все лошадиные породы на три группы: широколобых, у которых отношение длины черепа к ширине не менее 2,24 с. (сюда он относит все наши туземные породы, кроме жмудской, всех пони, исландскую и индийскую лошадь); среднелобых (2,24 — 2,27) — породы - арабская, английская чистокровная, брабантская, гундбранздальская, датская, калмыцкая и жмудская и узколобых (2,4—2,41), к которым причисляются клайдесдаль, клевеланды, пинцгауеры, голландские лошади и проч.

Широколобые и большинство среднелобых восточного типа, узколобые—западного и частью смешанного. Многие авторы утверждают, что широколобые и среднелобые лошади рано или поздно переселились из Азии и потому боле дневного происхождения, так как в большей степени напоминают осла, происхождение которого самое древнее, что может быть установлено по ногам (пальцам) и зубам.

Лошади восточного типа характеризуются значительным развитием мозговой части черепа в длину и ширину, в ущерб лицевой его части, причем встречается и особое развитие лобных пазух, сопряженное с выпуклостью лба и всего профиля, что называют “бараньей” головой. У лошадей западного типа лицевая часть удлиняется на счет мозговой части черепа, который в заднем своем отрезе значительно уже, а в переднем (морда) шире, нежели у восточных. Выпуклые лбы и дугообразные профили встречаются весьма часто.

На основании этих данных, Неринг приводит средние цифры измерения черепов двух вышеуказанных типов. Любопытно, что с привитием культуры объем голов уменьшается, чело отодвигается еще больше назад, линия профиля становится выгнутее и наконец устанавливаются те крайние формы, которые так характерны для восточной расы. При скрещивании восточной крови с западной, своеобразная форма головы настойчиво передается потомству. Факт этот хорошо известен коннозаводчикам и немцы на этот счет говорят: “лошадь облагораживается с головы”. Облагороженные Першероны, развозящие тяжелые омнибусы по улицам Парижа, служат прекрасным тому примером. Чисто арабская форма головы их сочетается с вогнутой линией спины, что в свою очередь говорит о западной крови. Интересно отметить, что эта особенность норийской расы так же стойко наследуется, как и форма головы ориентальной лошади. В современном английском скакуне именно в этом мы видим некоторый намек на присутствие норийской крови.

Таким образом, под влиянием местных условий и требований времени, образовались из диллювиальной дикой лошади, водившейся в Европе и из лошади, пришедшей до человека или вместе с ним из Азии, естественные или первичные породы, у которых мы находим или одностороннее развитие отдельных качеств, или невысокое развитие суммы всех качеств. Под влиянием же высшего развития сельского хозяйства, предполагающего многостороннее и усиленное применение умственных сил, из естественных пород стали образовываться культурные. Вследствие ясного сознания как целей, так и средств, люди стали предъявлять к своим домашним животным все большие требования, а это, само собою понятно, не могло не отразиться на их формах и свойствах. Требовалось, а стало быть, и закреплялось только то, что человеку было полезно, все же прочее пренебрегалось как несущественное и со временем исчезло. Так именно и образовались различные типы лошадей, вытекающие из требований и условий жизни, наиболее приспособленные к различным целям пользования. Изобретете пороха, и изменение условий ведения войн пагубно повлияли на разведете тяжелой лошади, и конеразведение изменило свое направление; потребовалась лошадь легкая и быстрая. Затем все развивающаяся торговля, подвоз товаров, улучшение путей сообщения и все совершенствуемые орудия и машины вновь создали необходимость в тяжелой лошади.


И если и изменилась её роль и вместо славного рыцаря в доспехах, ей пришлось возить товары, то в общем значение её только возросло. С развитием цивилизации оно будет без всякого сомнения все повышаться и повышаться, тогда как широкая сеть железнодорожных путей, паровые, газовые и электрические двигатели все более и более будут угнетать производство легкой лошади, быстрота которой становится ненужной и ничтожной в сравнении с машинами.

В генетическом отношении все многочисленные породы лошадей, подобно породам рогатого скота и других домашних животных, пpиурочиваются по зоологическим, преимущественно остеологическим признакам, к ограниченному числу характерных типов, называемых разновидностями или точнее первичными породами.

Классификация лошадиных пород до настоящего времени еще не вполне разработана, но на основании строения костей скелета вообще и черепа в частности, все существующие породы лошадей могут быть однако разделены на три самостоятельных типа: восточный, норийский (западный или низменный) и монгольский или степной. Но в настоящее время имеется не мало промежуточных форм, возникших от смешения упомянутых типов. Они приближаются в большей или меньшей степени к тому, другому или третьему. Это обстоятельство заставляет нас выделить еще четвертый тип, т. е. смешанный. все эти типы явственно различаются между собой, главным образом, по числу поясничных позвонков, очертанию и относительным размерам отдельных частей черепа, а отчасти и остальных частей скелета. Но помимо признаков чисто зоологических, не представляющих для коневода существенного интереса, группы эти разнятся и массою чисто хозяйственных признаков.

Перейдем теперь к описанию этих четырех типов, стараясь по возможности быть краткими.
 
 

Классификация лошадиных пород.

Восточный тип характеризуется малой, широкой головой, большими выразительными глазами и вогнутым профилем лица. Все кости скелета тоньше, но плотнее, чем у норийского типа; ростом она мельче, суше, поздноспелее; кормится и тело держит хуже, а вследствие этого к корму разборчивее и прожорливее, не так сильна, но значительно быстрее и выносливее, горяча, энергична, своенравна, если можно так выразиться, более интеллигентна. Такова лошадь восточного типа, наиболее культурный представитель которой стал известен со времен Магомета, включившего разведете благородных лошадей в кодекс религиозных воззрений. Со времени крестовых походов восточная лошадь получила широкое распространение и оказала решительное влияние на преобразование европейского коннозаводства. Первенствующей породой восточного типа надо признать арабскую; далее сюда относятся: сирийская, персидская, туркменская, варварская, багдадская, турецкая, курдская, карабахская, кабардинская, кистинская, хевсурская, пшавская, английская скаковая полнокровная, англо-арабская и полукровная.

Hopийский тип, получивший свое название от древнеримской провинции Norиcum (Зальцбург, Каринтия, Штирия), имеет лицевую часть черепа развитой на счет черепной, весь череп удлинен и узок, глазные дуги мало выдаются, профиль головы выгнутый, особенно в носовой части. Норийская лошадь крупна, массивна, богата мышцами, имеет мощный костяк, скороспела, хорошо усваивает пищу и держит тело, сильна, не особенно вынослива, на ходу не быстра, послушна, вяла, флегматична, хладнокровна и менее интеллигентна. Первоначально норийская лошадь имела двух представителей: одного мелкого, другого крупного. Полагают, что от первого произошли современные пони и все мелкие туземные породы северных лошадей, а от второго тяжеловозы западной Европы. На разведение последних оказало большое влияние развитие средневекового рыцарства с его тяжелым панцирным вооружением, требовавшим от лошади значительной силы и размеров. Из континента она в XII веке перевезена была в Англию, где под влиянием воспитания и скрещиваний получились все известные нам английские тяжеловозы. К этой группе могут быть отнесены породы тяжелого типа: фламандская, брабантская, булонская, першеронская, датская, суффольская, шаерская, голландская, клайдесдальская, бретонская, битюгская и породы легкого сельскохозяйственного типа: арденская, пинц-гауерская, гундбранздальская, фиордская, финская, клеппер, жмудка, обвинка, казанка, мезенка, вятка и все пони.

Монгольский тип, по свидетельству китайцев, приручен был шесть тысяч лет тому назад и из азиатских степей, гдe он главным образом разводился, с нашествием монголов в IV столетии, расселился также по степям юга России и Венгрии. По сухости сложения и по росту монгольская лошадь приближается к восточной, но особое устройство черепа, отличное от предыдущих типов, и отсутствие на задних конечностях “каштанов” заставляют выделить ее в особую группу. К лошадям монгольского типа, живущим в табунах и у кочевых народов, относятся: киргизская порода, калмыцкая, башкирская, донская, амурская, кашгарская, карабаирская, забайкальская и минусинская.

Смешанный тип, происшедший от предыдущих и сохранивший в себе одновременно признаки различных типов, очень распространен. Сюда следует отнести все те разновидности, которые, хотя и произошли от скрещивания, но мало помалу образовывают из себя самостоятельную породу, в смысле константности типов. Разновидности эти следующая: хёнтер, хакней, клевеланд, тракенская лошадь, англо-нор-ман, орловорастопчинская, русский и американский рысаки, норфольк (родстер), ольденбург, андалузская, кладрубская, ганноверская, мекленбургская и кремпер-марш.

Перейдем теперь к описанию наиболее известных пород.
 

Чистокровная арабская лошадь.

Наиболее благородным представителем чистокровной лошади является арабская лошадь чистой расы, занимающая среднее место между первичными и культурным породами и признанная одинаково естествоиспытателями и иппологами за благороднейшее создание между всеми животными. Спрашивается только, что собственно следует понимать под названием арабской лошади? Следует ли считать за арабскую лошадь только лошадей Неджида, лежащего в средней Аравии, в недоступном царстве Вагабитов, или же нужно считать за арабских всех лошадей, встречающихся в северной Африке? По нашему мнению, ни первый взгляд по своей узости, ни второй по своей обширности не могут быте приняты. Во всяком случае начнем свое описание с арабской лошади и затем перейдем к другим представителям восточных рас.

Что касается древности арабской расы, то она вовсе не так значительна, как это полагают наши все уменьшающиеся, арабоманы. Геродот, например, упоминает, что арабы, следовавшие в войске Ксеркса, были не на лошадях, а на верблюдах. В клинообразной надписи 733 года до Р. X., сообщается, что при завоевании Аравии царю Таглатфалассару доспалась добыча из 30 тысяч верблюдов и 20 тысяч рогатого скота, о лошадях же он, несмотря на подробное описание, ничего не упоминает. Даже Сарданапал V, который хвастался, что собрал все сокровища Аравии, умалчивает о лошадях. Страбон, провожавший римского полководца Галлуса в Аравию, говорит: “Аравия владеет большим количеством рогатого скота, но не имеет ни лошадей, ни мулов, ни свиней, а также не имеет гусей и кур”. Диодор и Плиний описывают животных, встречающихся в Аравии, но о лошадях опять таки не говорят ни слова. Ко всем этим цитатам можно прибавите и мнение Публия Вегеция, относящееся к более позднейшему времени; этот знаток лошадей описывает различные породы в глубокой древности, главным образом такие, которые приобрели известность своими достоинствами, об арабской же лошади он умалчивает вовсе. О лошадях северной Африки он пишет, что это прекрасные животные для цирковых зрелищ, но прибавляет, как было сказано выше, что они испанского происхождения.

Напрасно также мы будем искать в греческих и римских сочинениях что-нибудь об арабских лошадях. Только Аммиан Марцеллин, живший во второй половине четвертого столетия, описывая нравы и обычаи Сарацин, говорит вскользь о быстроте их лошадей.

Из всего этого следует, что Аравийский полуостров даже в первых столетиях по Р. X. не имел еще лошадей, а в VII столетии, во время Магомета, лошадь уже повсеместно распространена в Аравии [См. Dr. Baransky “Zähmung und Abstsmmung des Pfeders”].

Таким образом у нас нет оснований считать арабскую лошадь древнейшей, как голословно утверждают её поклонники. Величайший знаток коннозаводства на востоке, Аб-дель-кадер, признает конеразведение в Аравии весьма древним и историю его длит на четыре эпохи: 1) от Адама до Измаила; 2) от Измаила до Селамо; 3) от Селамо до Магомета и 4) от Магомета до наших дней. Но такое мнение ни на чем положительном не основано и совершенно опровергается историческими данными. Справедливость заставляет нас однако заметить, что конеразведение в Аравии не носило очевидно огульного характера, и не было распространено на всей площади полуострова, а держалось лишь в небольших оазисах, которые могли быте пропущены исследователями. Наконец подвижность лошади вообще и быстрота арабской в частности делали возможным своевременное их удаление от войск победителей. Что арабы в войсках Ксеркса сидели на верблюдах точно также факт не безусловно доказательный, так как несомненно, что лошади в Аравии были редки и что выставите целое войско на конях было арабам непосильно. Существует описание Аравии Слиаба, относящееся к и500 г. до Р. X., где подробно говорится о великолепном коне пустыни и с этого времени мы во всяком случае должны считать давность Арабской лошади.

В Египте лошадь появилась значительно раньше, приблизительно за 2400 лет до Р. X., а и700 лет спустя египетские фараоны владели прекрасно устроенными конскими заводами.

На месте нынешних арабских племен, частью курдов и др. народов, обитающих на востоке Малой Азии, Сирии и части Аравии за 2 века до Р. X. обитали Парфяне, которым несомненно принадлежит честь создания первой культурной породы лошадей, названной впоследствии арабской. Так, по свидетельству Плиния (62—ии4 по Р. X.) в Historia Naturalis, метод заводского разведения лошадей у Парфян состоял в том, что в случку допускались только победители скачек и определенного происхождения. Жеребят усиленно кормили и заставляли ежедневно пробегать определенное пространство, для чего имелись особо отведенные места, по праздникам же были обязательные скачки на взрослых лошадях.

Слава Парфянских лошадей уже во 2-м веке до Р. X. заставила говорите о себе весе современный цивилизованный мир. Пред ним померк совсем былой престиж Лидийских и персидских пород. Парфянская конница тревожила набегами границы Рижского Государства и нагло, по выражению летописцев, уходила от преследования регулярной Римской кавалерии, сидевшей на отборных персидских и лидийских, и также нумидийских (из Северной Африки) конях. Не будет ошибкой считать, что Парфяне многовековыми трудами над своим коневодством, которое вели с проникновенным талантом детей природы, положили первый зачаток правильному заводскому отбору производителей, дали основу культурной породe лошадей и будущему мировому значению великолепного коня пустыни.

Если мы от древних писателей перейдем к новым, то сразу натолкнемся на целую массу легенд, сказочных вымыслов и полных энтузиазма рассказов, восхваляющих лошадь востока; они представляют в сущности малую ценность для добивающегося истины ипполога, и потому лицу, желающему составите себе понятие об арабской породе, приходится потратите не мало времени и труда, чтобы собрате все написанное добросовестными исследователями по этому вопросу. Авторы, трудами которых мы пользовались в настоящем случай, следующие: Керстинг, исследовавший в и822 и и825 г. по поручению нашего правительства коневодство Аравии, Египта и Персии, с целью закупки заводского материала; Dr. Леффлер, ездивший вместе с полковником Брудерланом в 1856—57 годах, с целью покупки лошадей по поручению Австрийской комиссии; князь Пюклер-Мускау, известный арабоман; Густав де-Вольгренан (Gustave de Vaulgrenant); генерал Дома (Daumas), написавший известную книгу “Les chevaux du Sahara”; де Вин-центи, Вильям Гиффорд Пальграв; Леди Анна Блунт, капитан Ро-чер Д. Уптон, автор “Newmarket and Arabиa”; консул Мацоильер, живший много лет в Сирии; генерал-майор Твид, автор книги “The Arabиan Horse, hиs Country and People”. Последняя книга превосходит все, что появилось до сих пор в литературе об арабской лошади. Большое значение имеет труд Д-ра фон-Гаммер-Пуршталь (1856 г. Вена), в котором находим перечень всей литературы вопроса, состоящий из 86 томов весьма обстоятельно обработанных.

Основываясь на данных такого обширного материала, Д-р Гаммер-Пуршталь исправляет ошибки и неточности других авторов.

Древнейшее арабское сочинение по иппологии написано в 785 году Абдалой б. Мезуд, под заглавием “книги о расе”. Из новейших книг назовем сочинение Барона Нольде (и895 г.). “Reise durch inner - Arabien, Kurdиstan und Armenien”, в которой автор описывает лошадей Аравии, обследованной им лично до главного центра — Неджида.

Полковник Фадлали-ель-Гедар, начальник Аравийского государственного конского завода “Баболна” написал на Венгерском языке книгу об его последнем путешествии по Аравии с целью закупки производителей. Мы лично были только в Европейской Турции и имели случай видеть лошадей султанских конюшен в Константинополе, а также лучшие экземпляры с русских, французских и австрийских заводов. Мы видели затем и достаточно хорошо ознакомились с арабскими лошадьми, разводимыми в Европе, равно и с берберийскими, алжирскими и египетскими.

Рисунок 2, изображающий вахабитского жеребца завода Аббаса-Паши, дает достаточно полное представление о внешности арабской лошади.


рис.2. Вагабитский жеребец завода Аббаса-Паши

К числу наиболee интересных исследований об арабской лошади, следует отнести, без всякого сомнения, статью г. Винценти, появившуюся в мае 1881 г. в журнал “Baily's-Magazine”.

Пророк однажды высказался таким образом: “Все зло происходите от двух причин—от женщины и лошади”. Такое изречете в устах человека, имевшего тринадцать жен, казалось бы весьма странным, если бы в этих словах нельзя было подметить затаенного смысла. Магомет полагал, что ничто не ввело бы человека так легко в искушение, как желание сделаться обладателем красивой женщины или благородного коня.

Наверное именно таков был смысл его слов, так как он же говорил: “лучшее состояние—умная женщина и плодовитая кобыла”. Сколько уже писалось и еще больше выдумывалось об арабской лошади! Каждый турист, побывавший в Стамбуле и проведенный за нос на ярмарке в Аш-Базаре, клянется прахом Магомета, что ездил верхом на чистокровном арабe, потомкe одной из пяти знаменитых конских фамилий, происходящих по прямой линии от пяти любимых кобыл Магомета. Приобретение хорошей лошади в пустыне Сирии сопряжено с большими трудностями — о чистокровной лошади не может быте и речи.

Трудно даже себе представите, какой обман практикуется на Ефрате с “арабами”. Но самыми хитрыми являются конокрады, живущие у поворота реки, близ Хита и рискующие своими ушами для того, чтобы украсть лошадь. Если их поймают, то над ними свершается жестокий самосуд—им гладко обрезают уши. Украденные лошади принадлежат по большей части племенам Анецэ, Руалла, Серган, Бени-Зохр, Бени-Гарб, Вульд-Али и Этейбаг, кочующим по большой равнине между Сирией и Хедшасом.

По нижнему течению Ефрата до Баери расположены многие конские заводы, между которыми имена владельцев Монтефик и Зобеир самые известные. Лошадей этих заводов редко можно встретите на рынках Сирии, так как они обыкновенно сбываются агентам английского правительства на сентябрьские ярмарки в Басре. Племя Анецэ, господствующее в Сирийской пустыне, славится торговлею лошадьми Последнее владеет даже значительными экземплярами превосходной “центральной арабской расы”. У этого племени можно купите ценных “настоящих” арабов. Покупку следует производите либо на весенней ярмарке в Анна на Евфрате, или во время их периодических стоянок, но ни в каком случаe не следует покупать при посредствe маклера, так как нет такого мошенничества, на какое бы не были способны люди этого сорта; благодаря их сотрудничеству легко приобрести “неджеди” весьма сомнительного происхождения. Мы умышленно употребили слово “неджеди”, так как таким именем называют лошадей “Неджида” (часть центральной возвышенности Аравии, где всегда было и есть лучшее коневодство), но эти лошади с возвышенности редко появляются из “черных гор”, замыкающих царство Вагабитов.

По временам арабские владыки посылают в дар, исходя из политических соображений, несколько лошадей ко двору в Константинополе, Тегеран и Каир. Известно, например, что при восшествии на престол Абдул-Азиса ему были присланы две прекрасные лошади. Если бы не эти исключительные случаи, то конноторговцы Сирийской пустыни никогда бы и не увидали настоящего “неджеди”. “Настоящие выводные арабы”, подпадающие в руки европейцев, почти всегда, несмотря на всевозможные уверения в противном, представляют из себя то, что мы привыкли называть полукровными. Самую лучшую и в то же время самую редкую смесь представляют продукты скрещивания жеребцов “центральной арабской расы” с “шомеритскими кобылами”. Чаще встречается так называемая “шомеритская кровь”, представители которой пользуются заслуженной известностью, хотя все они имеют какой-либо незначительный недостаток. Что же касается силы и резвости, то они столь же много стоят ниже вышеупомянутых метисов — неджеди-шомеристов, насколько последние ниже чистых неджеди. Шомберг, где еще не так давно жил храбрый Эмир Тедаль, лежит на севере пустыни, вблизи царства Вагабитов. Тедаль и его старший сын нажили себе большие богатства торговлей лошадьми. Завод его сына Эмира Бендора, расположенный в окрестностях Табэ, известен всем бедуинам и насчитывает до тысячи маток.

Предшественник Тедаля, хитрый Решид, делал блестящие дела с Египтом, особенно с вице-королем Аббасом-Пашей (1854 г.), известным любителем лошадей и птиц.

Сами бедуины предпочитают легких “Гедшас”, племя, происшедшее от скрещивания с шомеритскими лошадьми. Иногда можно встретить хороших жеребцов этого племени на рынках верхнего Евфрата, но чаще на первых станциях караванов, идущих в Мекку.

Чистокровный араб имеет маленькую голову, широкий лоб, заостренные уши, почти соприкасающиеся своими верхними концами, заостренный нос, слегка выпуклые огненные глаза, изогнутую, легкую шею и отнюдь не густую гриву, в виду того, что густая грива есть признак нечистой крови. Помимо этого бедуин ценит хорошо развитую холку, широкую грудь, короткое, но без лишнего жира, туловище, резко выдающиеся сухожилия на ногах, небольшие круглые и крепкие копыта, красивую постановку хвоста и тонкий длинный волос в хвосте. Голова и конечности являются теми частями экстерьера, которые подвергаются наибольшей критике. Но главное достоинство лошади, в глазах араба, заключается в её происхождении. “Благородного происхождения лошадь не имеет пороков”, — поговорка, которую часто приходится слышать под палаткой бедуина. С большими трудностями сопряжена покупка хороших жеребцов у бедуинов, так как, по их понятиям продавая жеребца, они продают и свою собственную крове. Местные конеторговцы сделали наблюдете, что жеребенок походите на жеребца в физическом и психическом отношениях, в строении тела, в устройстве нервной системы, кровеносных сосудов, а также в темпераменте. Только в цвете шерсти, по их мнению, происходите исключение, масть он унаследует от матери. И болезни, как они полагают, передаются жеребцом. Если бедуины нередко предпочитают кобыл и трудно с ними расстаются, то это имеет свое основание. На кобыле легче ездить и потому она удобнее в пустыне. На жеребцах ездят только тогда, когда разгорится война между двумя племенами. Кроме этого, уход за кобылой значительно проще; ее можно оставите одну на пастбище, и кроме того она лучше переносите голод и жажду; с другой стороны, жеребцы несравненно резвее кобыл, но скорее их утомляются к этому надо еще прибавите, что кобыла лучше переносите жару, и в этом отношении, как говорят туземцы, походите на змею, сила которой увеличивается вместе с жарою. Покупателю лошадей у бедуинов следует всегда быте готовым к обману и если английские агенты хвастаются, что покупают беспорочных арабских жеребцов в Сирийской пустыне, то они благоразумно умалчивают, какие колоссальные суммы они платят. “Я был свидетелем, — пишет гр. Врангель - как один жеребец шомеритского скрещивания был продан на ярмарке в Анна за огромную сумму и, кроме того, с условием, что новый владелец обязуется выплачивать пожизненную ренту продавцу и его ближайшим наследникам.

Покупатель был шейк из Анецэ, продавец—бедуин из Руалла, расстававшийся с лошадью только из-за жестокой нужды, с горькими слезами”. Тут уместно подчеркнуть, что весьма часто лошади оплачиваются пожизненными рентами. Поэтому случается, что иной бедуин, потеряв на войне коня, еще много лет после, принужден платите ренту.

Английские агенты утверждают иногда, что бедуины не продают кобыл, а оставляют их для расплода, но это мнение лишено оснований и, как мы уже говорили выше, бедуины всю ответственность за чистоту крови возлагают только на одного жеребца.

Из всего вышесказанного можно, пожалуй, сделать вывод, что приобрести чистокровного араба почти невозможно. Заметим кстати, что мы говорим только о лошадях, годных для завода и безусловно чистокровных, купите же жеребцов смешанной крови—вещь нетрудная и не требующая больших денег. “Я, — пишет гр. Врангель, —видел много четырех и пятилетних жеребцов, приблизительно в 1,50 метров роста, которых можно было приобрести за 100—120 фунтов стерлингов”. Нередко попадаются, правда, и беспорочные лошади, продаваемые их владельцами в силу суеверных предсказаний. Вороная масть, например, считается у бедуинов предвестником несчастий, в особенности, когда дело идет о кобыл; так называемая “Звезда Султана” принадлежит к числу отметин, имеющих неблагоприятное значение; выпуклость ниже лба означает, что ездока ждет “открытая могила”. Особенность эта играет видную роле и в Алжир. Всех примет не перечесть и если случайно покупателе наткнется лично на такого суеверного бедуина, то может купите сравнительно недорого и хорошую лошадь, хотя местная практика выработала особый вид маклаков, разыскивающих таких “отметистых” лошадей для продажи европейцам. Бедуин мало вообще интересуется вопросом, принадлежит ли кобыла его к роду “Гомдани”, или был ли отец её из племени “Саклови” или “Когелани”, происходит ли она от одной из пяти любимых кобыл пророка; в такие подробности бедуин не вдается, ограничивая свои требования тем, чтобы родители его кобылы были совершенно беспорочны и, таким образом, суживая влияние атавизма до минимальных границ, он мало придает значение происхождению и беспорочную кобылу неизвестного происхождения, начиная от третьего поколения, предпочтет кобыле с некоторыми пороками, но имеющей знатную родословную. Несмотря на такую узость взгляда, все же полудикий бедуин стоит ближе к истине, чем многие наши интеллигентные коневоды, обращающие свое исключительное внимание на один экстерьер, совершенно игнорируя свойства и качества не только отдаленных предков, но даже и самих родителей лошади, предназначаемой к расплоду. Именем “Когелани” называют теперь чуть ли не всех лошадей пустыни, одаренных огненным взглядом. Бедуин и жен своей дает то же имя, происходящее от слова “когль”, что означает черный порошок, которым арабские женщины красят свои ресницы и веки, для придания глазам большего блеска.

Вместо племенных имен “Гомдани”, “Саклови”, “Когелани”, “Манаки”, “Торейфи”, “Овейани” и др., которые так высоко ценились в старину, бедуины новейшей формации выработали выражения: “horr” или высокоблагородный, которое пристегивают к любой лошади, оба родителя которой были заведомо беспорочны; “hadschine”, если мате была неблагородна; “Mekueref, если лошадь вообще смешанного происхождения или если отец неблагороден, и, наконец “berdune”, если оба родителя, были порочны.

Мы уже имели случай говорить, что по понятиям бедуинов все зависит от жеребца. Главным образом его качествами обусловливается ценность приплода, а потому и понятие “Mekueref” одновременно означает и смешанное происхождение вообще и небеспорочность отца. Дикие лошади разыскиваются бедуинами, разумеется, значительно дешевле.

Аб-дель-кадер в своих знаменитых письмах к генералу Дома говорит между прочим, что чистокровный араб может легко делать в продолжение трех и даже четырех месяцев ежедневно по 25 немецких миле, а графу Врангелю рассказывали в Аравии известные коневоды, что чистокровная кобыла в состоянии сделать в один день 44 немецких мили... Из этих небылиц можно только усмотреть,, как сами бедуины высоко ценят чистокровность, понимаемую ими, как говорено было выше, несколько своеобразно. По-видимому, для действительно чистокровного араба в глазах бедуина нет ничего невозможного. Благодаря такому взгляду убежденные бедуины и обращаются так бесцеремонно с цифрами.

“Лошадей кормят ячменем и верблюжьим молоком, причем особенно последнее производит на них благоприятное влияние. Большое благо для бедуинов представляет из себя саранча и они утверждают, что ничто не в состоянии так укреплять мышцы, как этот корм. Овес же считается чересчур горячительным кормом. Бедуины кормят своих лошадей по вечерам, причем не рассёдлывают их и не снимают уздечек; взнуздываются же лошади только во время военных походов. Поят лошадей до восхода солнца, отчего они не так жиреют, а во время сорокадневного периода жары, лошади поятся только через день. Неджеди редко достигают роста свыше и,50 метра. Наиболее распространенные масти — серая в яблоках, рыжая и светло-гнедая. Вороная и караковая считаются слишком простыми. Ковка у арабов стоит, к сожалению, на очень низкой ступени развития, благодаря чему погибает не мало хороших лошадей. При таких условиях разумеется еще большое счастье, что арабские лошади наделены необыкновенно твердыми копытами”, — так пишет кавалер де-Винценти. Но едва ли не интереснее мнение английского офицера, помещенное в “Bell's Life”, из которого мы заимствуем нижеследующие строки: “Самое худшее, что может сделать европеец, стремящийся купить арабских лошадей, это странствовать от одного племени бедуинов к другому.

Трудно встретить более бессовестных обманщиков, чем эти сыны пустыни. То, что в их глазах считается недобросовестным по отношению к своим единоверцам, является вполне правильным по отношению к людям другой веры; они считают своим священным долгом и нравственною обязанностью надуты “христианскую собаку”, как они любезно называют всякого европейца. Я вполне убежден, что ни один из этих бандитов не постеснялся бы выдать верблюда за чистокровную лошадь лучшего племени, если бы ему только удалось найти такую жертву, которая не сумела бы отличить верблюда от лошади. Как это ни странно, но ни одному народу, за исключением, пожалуй, индейцев, не приписывали столько хороших качеств, как бедуинам. Между прочим, о них говорилось — и в этом отношении за ними сохранилась слава, — что они прекрасные ездоки, на самом же деле - езда их ниже всякой критики. Им известно только два аллюра, — ускоренный шаг и галоп и рот их лошади в той же мере тверд и чувствителен, как дубленая воловья кожа. Ко всему этому надо прибавить тряскость арабских лошадей, приводившую европейцев в отчаяние. Я не преувеличиваю, если скажу, что трех английских лошадей можно объездить в более короткий срок, чем одну арабскую. Вина однако не в лошадях, темперамент и понятливость которых выше всякой похвалы, но в едоках. Потому покупать лошадь у бедуина вещь по меньшей мере рискованная, тем более, что нагло обманутому в пустыне ничего не остается больше, как смириться со своей горькой участью. Есть, однако, средство приобретать арабов, не рискуя в то же время быть обманутым. Средство это обратиться к таким людям, как Али-Аскер, Мулей-Кассим или Абдуллаг в Бэнголоре (в Индии). Названные конеторговцы пользуются большим уважением у себя на родине. Постоянное их местожительство Англо-Индия, но ежегодно они отправляются на родину для закупки лошадей. Я лично покупал у них много лошадей — и мне неизвестен ни один случай, когда бы они отказались взять обратно или обменять непонравившуюся лошадь. Я упоминаю об этом потому, что теперь, с открытием Суэцкого канала, провезти лошадь из Индии в Англию так же легко, как из Лондона в Дублин. Транспорт из Мадраса или Бомбея в Англию обойдется не боле 25 фунтов стерлингов, — сущая безделица, когда дело идет о покупке ценной лошади. Цена высокопородного жеребца в среднем не может быте ниже 300 фунтов стерлингов. Однажды я спросил Абдуллага, не может ли он мне достать нескольких кобыл благородного происхождения. — “Посредством воровства или очень большой суммы денег, — пожалуй, — ответил он — но после того мне нельзя было бы показаться у себя на родине”. Допустим, — возразил я, но те из твоих земляков, которые занимаются коневодством, — номады, ничего не желающие знать кроме воли шейка, можно ли рассчитывать, что они устоят перед крупным предложением — Вы ошибаетесь, Саиб, ответил мне араб, люди, у которых мы покупаем лошадей, не язычники.

Где они достают своих лошадей меня не касается, мы отправляемся только к прибрежным местам, где встречаемся с нашими агентами. Некоторых из лучших лошадей, покупаемых нами, они действительно воспитали сами, эти снабжены аттестатами, относительно же происхождения других ровно ничего не известно. Вы не должны забывать, что в Аравии больше пород лошадей, чем в Европе, и ко всем им надо прибавить еще многих персидских, туркменских и берберийских лошадей, считаемых бедуинами за своих”. “Ты, старый Абдуллаг! ты наверное бы смеялся, если бы увидел лошадей, считаемых у нас в Европе за чистокровных арабов. Что касается меня, то я знаю трех арабов высокой крови, привезенных за последнее время в Англию, а именно: серого жеребца “The Nobblers Snail” генерала Лауренсона, другого жеребца в яблоках, принадлежащего супруге генерала, бывшего ранее в Бомбее”. Весьма поучительны также наблюдения, сделанная генерал-майором Твид, за его тридцатилетнее пребывание в Аравии и Индии.

Что касается арабского коннозаводства, то, по словам г. Твид, то что у нас принято называть чистокровным арабом, принадлежать к пяти Фамилиям: “Ku-Hai-Lan”, “Sak-La-We”, “U-Bai-Yan”, “Ham-Da-Ne” и “Had — Ban”. В каждом отдельном случае доказать происхождение лошади от одной из этих фамилий сопряжено с большими трудностями. Не следует забывать, что pedigree и тем более “студбуки” или заводские книги, в Аравии вещь неизвестная и если в редких случаях изготовляется особый аттестат с указанием родословной, то только для того, чтобы пустить пыль в глаза легковерным европейцам. Иногда пишутся, правда, особого рода документы на лошадь, но они не представляют собой точно также родословной, а являются скорее талисманом от “дурного глаза”. Сами арабы передают устно происхождение лошади из поколения в поколете. Таким образом все основано на доверии и доброй памяти, но спрашивается, что может вам дать такой аттестат, когда и сами арабы ему мало доверяют. Покупая лошадь, араб, прежде чем ее осмотреть, спрашивает об ее отце и матери и если может в памяти своей освежить ее родителей, то покупает, если же нет, то называет такую лошадь “Ka-dish”, т. е. темная, и не считает ее достойной себя. Между такими лошадьми наичаще встречаются лошади вороной масти. Более всего следует опасаться неизвестного происхождения лошадей в окрестностях Тигра и Ефрата, так как в этой местности чаще всего попадаются лошади крайне смешанного происхождения, нередко даже в помеси с туркменскими.

В наше время, как и за тысячу лет назад, наибольшее число типичных арабов встречается в Неджеде, хотя и в других частях аравийского полуострова можно встретить их в единичных экземплярах. .

Но все эти лошади имеются, так сказать, на перечет и пользуются большой популярностью среди местного населения и хорошо известны всякому заводчику и коне торговцу. Отсюда и такие вы


Copyright © 2007-2019 Все права защищены